Биография чувашского писателя и этнографа Г.Т. Тимофеева, автора сборника этнографических очерков и фольклорных материалов «Тахаръял» (Девять деревень) до сих пор изучена недостаточно полно, и связано это прежде всего с тем, что в его жизни, особенно в годы Советской власти, было много переездов с места на место. Во время таких, порою вынужденных путешествий, утеряны многие рукописи, письма, личные документы.

В Государственном историческом архиве Чувашской Республики сохранилась небольшая часть материалов, связанных с периодом его жизни в Чебоксарах и Цивильске (1925-1929).

Григорий Тимофеевич Тимофеев родился 21 января (по новому стилю – 2 февраля) 1878 г. в с. Тюрлема Чебоксарского уезда Казанской губернии. Проучившись 5 лет в Симбирской чувашской учительской школе, он сдал экстерном экзамен на звание учителя в Казанской учительской семинарии. Большую часть жизни прожил в чувашском селе Альшеево Буинского уезда (ныне входит в Татарстан): в 1896-1908 годах работал учителем, в 1908-1915 – священником церкви этого же села. Женился на альшеевской же девушке Дарье Никифоровне. У них впоследствии было 12 детей, шестеро из которых умерло в малолетстве.

В годы работы в Альшееве Тимофеев кропотливо собирал сказки, легенды, предания, пословицы и загадки, наблюдал за бытом населения, обрядами, обычаями. Так родилась у него будущая книга «Девять деревень».

В 1915 году в поисках лучшей доли он уехал с семьей в Сибирь. Работал то учителем, то священником в разных местах до 1923 года. Возвратившись обратно в Альшеево, еще два года работал священником. В 1925 году отрекся от сана, переехал в Чебоксары.

Все исследователи единогласно утверждают, что в конце 1925 года он стал работать переводчиком ЦИК ЧАССР. Но обратимся к архивным документам.

26 февраля 1926 года заведующему Центрархивом ЧАССР И.П.Петрову поступило заявление делопроизводителя-архивариуса НКВД ЧАССР Григория Тимофеева: «Прошу принять меня в число работников Центрархива ЧАССР на место увольняющегося Никитина. Образование мое – Симбирская чувашская учительская школа. Учительствовал в одноклассном и двухклассном прежних министерских училищах. Прошусь из-за малого оклада в НКВД ЧАССР, едва хватающего на пропитание (30 руб. в месяц – В.П.), а у меня дома еще жена и четверо малолетних детей. Мне 48 лет». Сохранился и приказ о назначении: «Гражданин с.Альшеево Бурундуковской волости Буинского кантона Г.Т.Тимофеев, проживающий в Чебоксарах  по Жуковской улице, в доме № 9, назначается на должность архивариуса – делопроизводителя с 5 марта с. г., с двухнедельным испытанием».

Григорий Тимофеевич  собственноручно заполнил анкету, из которой узнаем, что он владел языками чувашским и татарским, а также понимал «все тюркские и мордовский», основная его профессия – «педагогика, писательство», занимал выборные должности «в кредитных, сельхозкооперативных организациях, в 1917 г. был делегатом на крестьянском съезде», отношение к Октябрьскому перевороту – «сочувственное, был в это время в Сибири среди железнодорожников Томской губернии», а также, что его родители занимались «крестьянством, отец иногда бурлачил на Волге», под судом и следствием «нигде и никогда» не был, беспартийный, принадлежит к месткому «совслужащих» и т. д. О работе священником, хотя он и отрекся от сана, лучше умолчать. Он так и сделал.

Итак, приехав  в Чебоксары в сентябре 1925 года, он вначале устроился в НКВД, а с 5 марта 1926 г. работал в Центрархиве. Здесь у него оклад 42 рубля.

Надо сказать, что Центрархив республики переживал тогда тяжелые времена: слабая материальная база, теснота и нехватка помещений, частая сменяемость кадров и главное - сложнейшая работа: огромный массив неразобранных документов дореволюционных учреждений, который нужно было привести в порядок, описать, систематизировать, но некому, грамотных специалистов не было, даже заведующий имел тогда только начальное образование. И в штате архива было всего 5 человек.

Григорий Тимофеевич с настроением окунулся в работу. Несмотря на то, что он проработал в Центрархиве совсем немного, можно утверждать, что он оставил свой след в архивном деле Чувашии. Сохранился ряд документов, написанных его рукой, и среди них – объяснительная записка к проекту штатного расписания на 1926/27 год, направленная в ЦИК ЧАССР. Несомненно, что она не просто переписана, а составлена им, исходя из собственного понимания архивного дела, которое, конечно же, современным архивистам покажется очень наивным, но для того времени записка была довольно актуальна и содержала ряд ценных предложений. Так, например, он писал, что для успешной работы в штате архива должны быть такие должности, как: 1) заведующий политсекцией, «чтобы быстрее и живее проникли в Центрархив революционный политический строй и положительная критика дореволюционных материалов»; 2) инструктор-архивариус для разъездов по размещенным в республике архивам и  наблюдения за состоянием архивов на местах; 3) научный работник, чтобы «устными и письменными докладами, сообщениями,  изданиями  архивных  материалов вызвать в массах интерес к архивному делу, а также для выдачи необходимых исторических справок и сведений для учреждений и работников».

На черновике записки зав. Центрархивом Петров отметил: «В принципе с объяснительной запиской согласен, но в редакционном отношении исправить».

В конце марта заведующий уехал в командировку в Ульяновск «за выяснением и получением материалов Ульяновского губархивбюро, касающихся Чувашской республики». Временное исполнение обязанностей было возложено на Г.Т. Тимофеева «с правом подписывать бумаги».

За время отсутствия Петрова Григорий Тимофеевич подписал несколько приказов о принятии и увольнении работников, ходатайства в финансовый отдел ЦИКа и Совнарком ЧАССР об открытии кредита и дополнительных должностей: «Штат Центрархива необходимо увеличить, а также обеспечить сотрудников, дабы они не искали более обеспечивающие должности». 8 апреля 1926 г. Г.Т. Тимофеев как представитель Центрархива участвовал на заседании штатной комиссии Наркомата РКИ (рабоче-крестьянской инспекции) ЧАССР, где были утверждены штаты Центрархива в количестве 6 единиц (вместо требуемых 9). Добавлена 1 единица – должность заведующего политчастью с возложением обязанностей инструктора. Работники Центрархива были с этим не согласны и продолжали ходатайствовать о прибавлении еще 2-х единиц. Но в 1926 году это не удалось.

1 июня 1926 года Тимофеев уходит из Центрархива, причину увольнения не указывает. Но есть в заявлении настораживающая категоричная фраза: «Заявляю, что к 1 июня я здесь на службе не останусь».

Возможно, его кто-нибудь обидел, упрекнул прошлым? Нам остается только догадываться. Но, несомненно, рутинная канцелярская работа, бюрократизм вышестоящих органов не удовлетворяли писателя, душа требовала творческой работы и, кажется, появилась надежда устроиться  переводчиком в ЦИК ЧАССР. «Переводом занимался как воспитанником, так и в учителях. За знание языка и быта чуваш я состоял действительным членом Казанского общества истории, археологии и этнографии при университете, имею диплом». А самое главное – с собой была рукопись «Тахарьял», которую так хотелось издать.

Тимофеев обращается в Наркомпрос ЧАССР: «Представляя при сем мой труд историко-этнографического характера под названием «Тахарьял», исполненный в течение четырех лет моего учительства, прошу Наркомпрос не признает ли он возможным его издать для чуваш и в видах моего стесненного материального положения купить для издательства. Отзывы приложены в конце труда». (Речь идет о положительных отзывах известного ученого-тюрколога Н.И.Ашмарина, ученого-этнографа Н.В.Никольского и студента Московской духовной академии А.А.Антонова, данных еще в 1902-1904 годах. Эти отзывы известны и опубликованы. Подлинники их хранятся в ЦГА Чувашской Республики).

А тогда, в июне 1926 года, высоко оценил и рекомендовал труд Тимофеева к изданию М.П.Петров (Тинехпи), работавший в Центральном музее и одновременно редакционно-издательской коллегии Чувашгиза, один из основателей Чувашского общества изучения местного края. Кстати, судьба его во многом схожа с судьбой Тимофеева: тоже воспитанник яковлевской школы, работал учителем и священником, репрессирован.

Воздадим должное наркому просвещения тех лет А.Н.Никитину (впоследствии – председатель ЦИК ЧАССР, репрессирован и погиб в тюрьме в 1942 году), разрешившему приобрести «Тахарьял» за немалые по тем временам деньги – 250 руб. Ведь если бы не этот шаг, рукопись наверняка была бы утеряна. Но вот еще один документ: «Так как печатание этой рукописи вследствие материальных затруднений в текущем году не состоится, то рукопись эту, впредь до надобности в ней, Наркомпрос препровождает в музей для хранения и пользования ею».

Сразу после увольнения из Центрархива устроиться на работу не удалось. 27 июня 1926 года Тимофеев писал: «Беру сдельные работы по редактированию рукописей чувашских и прочих в ГИЗе и у других лиц».

29 июля он наконец-то принят в штат орготдела ЦИК ЧАССР переводчиком. Но, судя по документам, работа здесь не заладилась. Тимофеев очень часто болел (почти ежемесячно брал больничные и даже лежал в больнице). 15 января 1927 года последовал приказ об увольнении его в связи с сокращением штатов. Документы многого не договаривают. Почему ранее не болевший человек вдруг стал так часто болеть? Какая необходимость сокращать штат переводчиков, когда повсеместно идет кампания по коренизации аппарата и вводится делопроизводство на чувашском языке? Нет ли тут какой-то иной, скорее всего, политической, причины? Как оказалось, есть. Обнаружено решение Президиума ЦИК ЧАССР от 2 марта 1927 года о восстановлении Г.Т.Тимофеева в избирательных правах.

Видимо, он, как бывший священник, был лишен избирательных прав еще в Альшееве. Поэтому и вынужден был оттуда уехать. А когда в конце 1926 года в Чувашии стали готовиться к выборам в Советы, выяснилось, что он лишенец.

Много сил и нервов потребовалось, чтобы добиться справедливости – восстановления в правах. И не удивительно, что Григорий Тимофеевич в то время заболел. Но, казалось бы, ошибка исправлена, теперь его можно принять на любую работу. Но не тут-то было: «Бывший священник, бывший лишенец». Ярлык прикрепился намертво.

В одном из заявлений, написанных в марте 1927 года с просьбой принять его на работу в канцелярию Совнаркома ЧАССР безработный Тимофеев писал: «Я живу с 1 февраля без места. В 1923 году кочевал из Сибири, совершенно разорился, не имею ни родины, ни оседлости, ни дома-приюта, буквально ничего, два месяца совершенно без жалования. Жизнь встала в тупик. Спасибо, квартира в кучерской готова. После всех этих перетрясок с восстановлением в избирательных правах, добытием обратно профсоюзного билета, обращаюсь к вам уже с назойливою просьбою: устройте, пожалуйста, на какое-нибудь место, век свой буду благодарен. Ведь некуда обратиться, везде отказывают – «нет места». А куда же мы теперь денемся? Парохода нет, денег на дорогу себе, сколько-нибудь семье нет. Бросить семью не могу …»

Еще раз вспомним добрым словом А.Н.Никитина: он разрешил опальному человеку работать учителем, но все-таки подальше от столицы – в Цивильске. Приказ по Цивильскому уоно от 7 сентября 1927 года: «Рекомендованного Наркомпросом гр. Тимофеева Г.Т. назначить на должность преподавателя чувашеведения в школу 2-й ступени с 8 сентября с.г.»

Удалось продержаться на этой работе до 1 сентября 1929 года. Далее опять переезды: в Сибирь, где его не переставали преследовать, в Оренбургскую область, где произошли самые трагические события: он был арестован как «враг народа» и погиб в тюрьме 17 октября 1937 года.

А рукопись «Тахарьял», которую он так и не увидел при жизни опубликованной, из Краеведческого музея была передана в НИИ при Совмине ЧАССР и полностью издана только в 1972 году. Больше она не переиздавалась и к настоящему времени стала редкой книгой.